Корабль судьбы. Том 2 - Страница 53

Рэйн осмотрелся и увидел, что остров был покрыт густым лесом.

– Без сомнения, ты разыщешь здесь другую дичь, – заверил он Тинталью.

– Ну да, конечно, – отозвалась она раздраженно. – Штук двадцать костлявых тощих кроликов, это уж точно. Или косулю какую-нибудь, тоже кожа да кости. Мне ведь совсем другое требуется, Рэйн! Да, такая охота поможет мне продержаться, но мое тело властно требует пищи для роста. Если бы я вылупилась весной, как тому следовало быть, я смогла бы охотиться целое лето. Я набралась бы достаточно сил и подкопила жирка, и тогда-то я с легкостью пережила бы зимнюю голодуху, даже питаясь истощенным зверьем. Но мне не удалось откормиться. – Она расправила крылья, тряхнула ими и горестно оглядела себя. – Меня все время мучит голод, Рэйн. И как только мне удается заморить червячка, тело требует сна, чтобы переварить съеденное и отложить запасы. Но как же мне вволю охотиться, есть и спать, сберегая себя, если я связана данным тебе обещанием, которое, в свою очередь, есть для меня единственный способ сберечь последних из моего рода?

Рэйн смотрел на нее, даже не зная, что и сказать. Тинталья вдруг предстала перед ним совершенно иным существом, чем он видел минуту назад. Может, она и прожила сотню жизней, но при всем том она была очень молода – и она росла. Каково это – выдержать бесконечное ожидание и наконец-то вступить в жизнь, но только для того, чтобы тут же оказаться перед необходимостью полного самоотречения?

Его охватила внезапная жалость, и, должно быть, Тинталья уловила его чувство, потому что ее глаза холодно сверкнули.

– С дороги, – предупредила она его, заводя крылья назад. И, как обычно, не дала времени даже двинуться. Туча пыли, поднятая ею при взлете, больно хлестнула его по лицу.

Когда Рэйн проморгался, Тинталья уже превратилась в клочок синей переливчатой радуги, стремительно уносившийся в небеса. На какой-то миг у Рэйна просто сердце защемило от того, что на свете была подобная красота. И какое право было у него задерживать Тинталью и мешать ее Усилиям по спасению драконьего рода?

Но потом он подумал о Малте, и к нему вернулась решимость. Вот вернут они Малту – и он жизнь положит на то, чтобы помочь Тинталье. Всю жизнь без остатка!

Он облюбовал себе уголок, прикрытый от ветра нависшими скалами. Зимний день выдался ясным, солнце даже давало некоторое тепло. Рэйн скупо отломил сухой пищи, запил несколькими глотками из бурдючка. Теперь следовало бы поспать, но у него слишком болели синяки, оставленные когтями Тинтальи, да и солнце слишком ярко светило даже сквозь веки. Рэйн стал смотреть в небо, но вместо Тинтальи увидел лишь кружившихся чаек. Похоже, сегодня ему предстояло долгое ожидание.

Подумав так, Рэйн отправился в лес поискать пресной воды.

Странное это было чувство – шагать под деревьями по твердой земле. Рэйн привык к роскошной зелени Дождевых Чащоб, выросших на болотах. Здесь лес был совершенно другим. Вместо громадных стволов – низко нависшие ветки, вместо трясины – густой подлесок. Под ногами толстым слоем лежали палые листья. Рэйн слышал голоса птиц, но дичь ему на глаза попадалась лишь мелкая. Ни оленей, ни диких свиней. Могло оказаться, что крупного зверья здесь совсем не водилось. А значит, Тинталья, чего доброго, вернется с таким же пустым брюхом, с каким улетела. Ничего то есть хорошего.

Между тем впереди начались довольно крутые холмы, и Рэйн усомнился, что здесь найдется ручей. Делать нечего – он неохотно повернул назад к берегу. И, уже приближаясь к опушке, где лесной сумрак пронизывали яркие лучи света, услышал какой-то весьма странный звук. Низкий, глубокий, раскатистый, всего более, по мнению Рэйна, похожий на голос огромного барабана, в который ударили чем-то тяжелым и мягким. Молодой человек на всякий случай замедлил шаги и осторожно выглянул на открытое место.

Оказывается, это вернулись животные, названные Тинтальей морскими волами. Не менее полудюжины их уже нежились на песке. Вот один из них приподнял морду, и необъятное горло вновь издало тот же удивительный звук. Рэйн зачарованно наблюдал. Ни разу прежде ему не доводилось лицезреть этих морских колоссов с такого близкого расстояния. Вот существо опустило голову и с громким фырканьем стало принюхиваться к следам на песке. Незнакомый запах драконицы явно озадачил его. Потом самец – а это был самец – с видом отвращения обнажил толстенные желтоватые бивни, однако вновь распростерся на песке, намереваясь поспать.

Другие звери дремали, не обращая на слишком бдительного никакого внимания. Один морской вол даже перевернулся на спину и принялся вроде как лениво обмахиваться плавниками. Вот он повернулся в сторону Рэйна, его ноздри раздулись. Рэйн успел увериться, что сейчас все стадо опять вскочит на ноги и бросится в воду, однако ошибся. Животное прикрыло глаза и, если он что-нибудь понимал, снова преспокойно уснуло.

И тогда в голове у жителя Чащоб созрел охотничий план. Он потихоньку отступил обратно в лес и стал искать под деревьями свалившиеся сучья. Подобрав подходящую ветку – длинную, надежную и прямую, – он крепко привязал к ее концу свой охотничий нож. Никогда раньше ему не приходилось охотиться, он в жизни не убивал зверя, чтобы полакомиться его мясом, однако страха не испытывал. Он собирался подкрасться к одному из сонливых гигантов и убить его ударом копья в жирную шею. Вряд ли это окажется слишком уж сложно. Зато сколько будет свежего мяса – и для него, и для Тинтальи! Когда копье показалось ему вполне подходящим, он подобрал и заострил еще одну палку, чтобы в случае чего не остаться совсем уж с голыми руками. И отправился на пляж кружным путем через лес, чтобы выбраться к дальнему его концу, вновь достигнув открытого места, он стал перебегать от валуна к валуну, оказавшись наконец между животными и спасительным для них морем.