Корабль судьбы. Том 2 - Страница 111

К оглавлению

111

А потом, спустя беспредельно долгое мгновение, она обнаружила, что ее обнимает не только брат, но и тетка.

– Малта, но каким образом? Откуда ты тут взялась? – спрашивала Альтия.

Увы, увы – ей недосуг было отвечать на взволнованные расспросы родни. Первостепенное внимание должно было быть посвящено иным и гораздо более важным вещам. Она чуть отстранилась от Уинтроу и заново изумилась тому, как же он вытянулся за время разлуки.

– А папа где? – задыхаясь от волнения, спросила она.

Выражение боли, возникшее в его глазах, сказало ей все.

– Его нет здесь, – тихо ответил Уинтроу, и Малта, сразу обо всем догадавшись (по крайней мере так ей показалось), не стала спрашивать, где же именно. Папа ушел – ушел навсегда. А она, Малта, всем рисковала и всего натерпелась – впустую.

Потому что папа умер.

И в это время заговорил корабль, и голос Проказницы обладал чуточку незнакомым тембром, вернее очень знакомым: похожим голосом Тинталья когда-то говорила с ней через сновидческую шкатулку. И жутковатое, но безошибочное ощущение родства пронизало Малту, ибо корабль сказал ей:

– Рада приветствовать Друга Драконов у себя на борту!

ГЛАВА 31
ВЫСОКИЕ СТАВКИ

ВСЕ ВЗГЛЯДЫ обратились на носовое изваяние. Малта высвободилась из объятий Уинтроу и шагнула вперед. Остальные, кажется, просто не поняли, что Проказница обращалась именно к ней. Люди смотрели то на изваяние, то на сатрапа. А тот с изумлением разглядывал движущуюся, говорящую статую: он впервые попал на живой корабль. Малта обратила внимание на рослого темноволосого мужчину, стоявшего рядом с сатрапом. Одна нога у него была деревянная, а красивое, полное самообладания лицо имело недовольное выражение. Державшийся подле него капитан Рыжик, напротив, на глазах утрачивал самодовольство. Он перестал быть главным артистом на этой сцене – ну как подобное пережить? Вот он снова покосился на одноногого, и Малта испытала миг озарения, поняв, кто перед ней. Капитан Кеннит, король Пиратских островов собственной персоной! Она не преминула воспользоваться легкой сумятицей, чтобы пристальнее присмотреться к нему. Первое впечатление оказалось двояким. Несомненно, привлекательный, даже притягательный человек, но доверять такому опасно. От него, точно от оставшегося в Удачном Роэда Керна, так и веяло опасностью. Когда-то – в другой жизни – Малта пришла бы в восторг от того, какой он весь из себя таинственный и влекущий. Она давно переросла такие детские ахи. Она успела убедиться: общение с опасными людьми не сулит ни романтики, ни необычности. А вот боль, скорее всего, такой человек тебе причинит.

Ну и кругом пальца обвести его будет далеко не так легко, как капитана Рыжика.

– Не застенчивость ли мешает тебе со мной говорить? – снова обратился к ней корабль. В голосе звучала дружеская теплота.

Малта метнула Проказнице отчаянный, умоляющий взгляд. «Не надо, ох не надо, чтобы одноногий счел меня какой-то особенной! Пусть я буду всего лишь скромной советницей государя сатрапа…»

Показалось ли ей, что в глазах носового изваяния промелькнула искорка понимания?

А сатрап, который тоже решил, что Другом Драконов является именно он, слегка даже обиделся на слова насчет стеснительности.

– Приветствую тебя, живой корабль, – ответил он чопорно.

Миг удивленного любования чудом успел миновать для него. «Вот что получается, – подумала Малта, – когда тебя всю жизнь только и делают, что осыпают все более изумительными подарками! Ты понемногу утрачиваешь способность удивляться…»

А также испытывать благодарность. Добро и то, что он явно вспомнил ее, Малты, совет: «Только не веди себя ни как пленник, ни как проситель!»

Джамелийский самодержец повернулся к Кенниту. Он обошелся без поклонов и иных каких-либо приветствий.

– Капитан Кеннит, – проговорил он без улыбки. Именно «капитан». Признание Кеннита королем Пиратских островов было одним из пунктов, о которых пойдет торг между ними.

Кеннит взирал на него со спокойной насмешкой.

– Сатрап Касго, – ответствовал он так, что было ясно: он уже чувствовал себя с ним на равных. Самое меньшее – на равных. Сатрап тоже это почувствовал. – Прошу, – сказал Кеннит, указывая рукой. Оглянулся на стоявших вместе Вестритов и позвал: – Уинтроу! Пошли.

Для Малты это прозвучало так, словно он позвал собачку. Или слугу.

– Малта! – точно так же обратился к ней сатрап, и его ледяной тон напомнил ей о ее придворных обязанностях.

Они, эти обязательства, на все накладывали отпечаток. Сейчас она не имела права быть просто сестрой Уинтроу или племянницей Альтии.

– Ни о чем не спрашивайте, – тихо и торопливо обратилась она к родне. – Поговорим позже. Пожалуйста! Доверьтесь мне и, ради всего святого, не вмешивайтесь в то, что я буду делать и говорить!

Она отступила прочь, и Альтия отпустила ее, но глаза у тетки были как два камешка. А Уинтроу уже убежал следом за капитаном.

Когда носовая палуба опустела, Альтия спросила вслух:

– Ну и откуда, интересно бы знать, она здесь взялась? И что все это значит?

– Она – твоя племянница, – по обыкновению прямодушно заметила Йек. Воительница еще смотрела вслед ушедшим, и глаза у нее были круглые.

– Исчерпывающий ответ на все жгучие вопросы, – хмыкнула Альтия. – Ладно, я буду держать язык за зубами и постараюсь ни во что не вмешиваться. Только не потому, что это кажется мне самым мудрым решением, а просто у меня возможности нет встрять! Одна надежда – девочка она умненькая; может, успела понять, какая скользкая гадюка наш Кеннит.

111